ДОМОЙ

на ГЛАВНУЮ

"Чатлане", Тюхтет, 2009 г.

Дизайн - Юрий Максимов

БАМБИЗА СТАНИСЛАВ СТАНИСЛАВОВИЧ

Ваше имя:

Ваш E-mail:

Ваше письмо:

Все, кто служил вместе со Станиславлм, желает подробнее узнать о нем и просто пообщаться на тему "Афгана" - можете отправить письмо с данной страницы.

Родился 01.12.1962 г.

Служил в/ч п.п 93922

В Афганистане с 30.04.82 г. по 31.10.83 г.

Дембель конечно ждал, а о смерти как-то мало задумывался, молодой был. Уяснил для себя, что нельзя трусить. Будешь бояться, начнешь метаться, пуля тебя сама найдет. Многие погибали по своей глупости и из-за чьей-то глупости. Был случай, идем колонной, между БМП 1,5 - 2 метра, между машинами человек. Сзади летит молодой, врезается и того, что промеж машин разрубает пополам. Вот кого здесь винить, кто виноват? И на курок по нечаянности нажимали, некоторые не выдерживали, сами стрелялись. Операция считается успешно завершенной, если ни кого не убило и не ранило. Мы возвращаемся, все хорошо, а в роте ЧП. Парень остался в наряде и покончил с жизнью.

Бамбиза Станислав Станиславович, родился в Красноярском крае Тюхтетском районе, деревня Двинка. Учился там в школе. Закончил школу и поступил в Дивногорский сельхозтехникум. Оттуда призывался в армию, осенью 1981 года.

Попал в учебку, Челябинская область, Чебаркуль. Оттуда, нас была дивизия, вся дивизия шла за границу: Польша, Чехословакия, Германия и вот первый раз набирали в Афганистан. Нас первых 10 человек из роты по списку, по алфавиту, как добровольцев брали в Афганистан. Так в 1982 году я попал в Афганистан.

Сначала попал в Гордез, там 3 месяца были, а заканчивал службу в Джилалобаде. Служил в ДШБ полтора года. Я был сержантом пулеметного взвода, командир отделения. Дорога в Афганистан началась с пути до Ашхабада, оттуда самолетом в Кабул. В Кабуле расформирововали по частям. Там был как бы пересыльный пункт.

Когда я, парень из Сибири попал в Джилалобад, я впервые увидел обезьян. Там обезьяны водятся. Первые пол года я шкуру менял, как крокодил. Несколько раз у меня кожа сгорала и облазила. Первое время очень тяжело было. На градуснике в тени всегда за полста. А зимы там же нет совсем. Что у нас лето в Сибири, то у них Зима! Тяжело было первые полгода. Я когда из вертолета вылез, мне показалось, что я в парилку зашел. А мне говорят - это ещё ерунда!

В роте взаимоотношения были нормальные. Никакой дедовщины не было. Все ж с оружием, понятливые все были. Война есть война, мы и спали с оружием. Постоянно были на выездах Сопровождение колон в Кабул, Гордез, боевые операции, были и вылеты на вертолетах. Мы воевали и считали, что это правильно и так надо. Мы выполняли приказ и всё.

В нашем подразделении постоянно были потери, кто погибает, кого ранят, кто желтухой болеет, кто тифом. У нас один дембель уже домой собирался, его тиф свалил, и через неделю он умер. Ему через неделю уже бы дома быть, а вместо него домой похоронка. Многих косили болезни. Я сам малярией болел. Не думаю, что это было связано с питанием, питание было хорошее, скорее всего виной этому был климат и плохое качество питьевой воды. В ручьях чистая вода, ты её видишь с гор, но не спустишься и не попьёшь тебя там сразу подстрелят. Воды не хватало, привозили, сбрасывали с вертушек. Бурдюки сбрасывают и обстрел идет. А они при падении на камни лопаются, успел хлебануть и счастье.

С местным населением отношения складывались по разному. В Джилалобаде нас встречали с цветами, когда мы возвращались с операции, а в Кабуле могли и камнями закидать. При сопровождении колон постоянно попадали под обстрелы. Был случай, когда нас вызвали в качестве подкрепления, когда мы прибыли на место, колона была полностью уничтожена, догорали машины. Настрелялся я на всю оставшуюся жизнь - в ушах квакает. Из друзей помню замкомвзвода Валерку, он с запада. Ему рикошетом нос оторвало. Ночью сидели, костер палили, пуля попала в камень и рикошетом ему в нос. Первого замкомвзвода убили, потом был Валера - ему нос оторвало, потом я пришел, тоже в госпиталь попал с тройной болезнью: Малярия, воспаление и дизентерия в придачу. Один раз во время боя сижу на башне стреляю, замполит высовывается, говорит: быстро внутрь, а я отвечаю, да мне так лучше. Тут пуля вне точно между ног в броню, отскакивает, и опаливает мне щеку, я быстренько во внутрь. А замполит отвечает, что понял, что это не шутки!

Витю Румянцева помню, Сашу Куценко, были ребята и из Узбекистана и Таджикистана . Жили в палатках. Минуты отдыха выпадали редко. Иногда смотрели кино в импровизированном кинотеатре под открытым небом. Душманы, те которые наемники ни за что не сдаются, отстреливаются до последнего патрона. А местные, те потрусливей. Как только вертушка прилетит, они сразу руки вверх, мы сдаемся. Один раз брали караван, бой идет, а мы ничего сделать против наемников не можем. Только когда вертушка прилетела исход боя переломился на нашу сторону. Наемники - хлесткие ребята, теперь понимаешь, что мы перед ними были, как простые пацаны. Многому учились прямо в бою. У нас был такой негласный закон, когда остается месяц до дома, прекрашаешь выходы на операции. Бывает ротный придет, поговорит с нами, некому идти, мужики, может пойдете, молодые одни. Поговорим между собой, согласимся. Так и ходили до конца.

Когда пришел приказ на дембель ощущения были двоякие: и домой хочется и друзей покидать не хочется. Комбат плачет, сам плачешь. Я в первую отправку шёл нас строят, с музыкой, на вертолеты и домой. На вертолете летели до Кабула, оттуда на Ашхабат. Вот там уже начали отмечать, победу праздновать. Меня 10 ноября забрали 10 ноября я домой и приехал. После Афгана тяжело в Союзе служить. Там можно сказать нет устава. Я в кишлак пришел - я здесь хозяин. Мы же и прочесывали и обыскивали. Афганистан научил ценить дружбу. После увольнения я не встречался ни с кем из тех с кем служил. Самый близкий парень был из Новосибирска, а так Белорусы, украинцы, таджики, потом еще один парень пришел молодой с Новокузнецка. Нужна или не нужна была эта война не могу сказать, но она была. Я считаю, что каждая страна она не победима.